Огромная роль в блицкриге должна была принадлежать танкам,
но у немцев в танках не только не было преимущества, но, наоборот, их танки
были хуже, и их было меньше. Немецкий генерал Меллентин писал, что в то время
как на Западе в 1940 и 1944–1945 гг. огромное влияние на исход танковых боев
оказала авиация, на обширных пространствах России главным средством для
достижения победы были именно танковые армии. Эффективная авиационная поддержка
могла быть обеспечена только на короткое время и на отдельных участках277. В
1941 г. немецкая армия не имела превосходства в танковых соединениях и состояла
главным образом из чисто пехотных дивизий, которые передвигались в пешем строю,
а в обозе использовали лошадей. Танковые и моторизованные части составляли
небольшую часть вермахта278. К тому же конфигурация границы исключала
возможность немедленного охвата или окружения противника, поэтому вермахту на
первых порах приходилось осуществлять только фронтальные удары. Вермахт
располагал всего несколькими месяцами для того, чтобы разгромить огромные
советские армии западнее Днепра и Западной Двины. Задача усложнялась тем, что
пехота должна была выдерживать быстрый темп наступления — переходы в 40 км в
день по ужасающим дорогам были на грани физических возможностей человека. Так,
12 пехотная дивизия с 22 июня по 28 июля 1941 г. прошла 900 км, то есть более
25 км в день. Вследствие огромных расстояний у моторизованных частей вермахта
(таких, как дивизия «Великая Германия») порой кончалось топливо, и солдаты шли
пешком279.
В начале войны у вермахта было 3580 танков (преимущественно
Т-III и T-IV). Когда весной 1941 г. Гитлер приказал показать советским военным
специалистам свои танковые заводы, они не поверили в то, что T-IV и есть самый
тяжелый немецкий танк280. Но это была правда. Немецкий T-IV был на 4 тонны
легче Т-34. В 1941 г. у СССР танков было приблизительно втрое больше, чем у
Германии. Правда, самый массовый советский танк Т-26 был слабым, но в Красной
армии было 5,5 тысяч танков БТ-7. Их также принято ругать, но БТ-7 был лучше
вооружен, чем немецкие танки, и обладал преимуществом в скорости, правда, при
слабой броне. Но, что было особенно важным для будущего развития событий, у
советской армии был лучший средний танк начального периода войны — знаменитая
«тридцатьчетверка» (1225 танков в 1941 г. Когда 10 июля 1941 г. Гудериан
впервые увидел этот танк, он был поражен: скошенная броня, великолепная
проходимость, 76,2-мм орудие…). Танк Т-34 произвел сенсацию: это был средний
26-тонный танк, превосходивший немецкие танки по броне и вооружениям. Снаряды
его пушки пробивали броню немецких танков с дистанции в 2 км, тогда как
немецкие танки могли поражать Т-34 с расстояния не более 500 м, да и то в
боковую или кормовую броню. Первоначально немецкая 37-мм противотанковая пушка
поражала советские танки, если снаряд попадал в определенные уязвимые места.
Т-34 эта пушка не могла поразить даже в боковую броню. Что касается немецких
противотанковых средств, то только 50-мм противотанковая пушка с близкой
дистанции поражала Т-34, да и то только сзади, где броня была слабее. Немецкий
офицер Ханс Киссель вспоминает, что когда его солдаты подбили-таки две
«тридцатьчетверки», то пленные советские танкисты были очень удивлены: им
внушали, что у немцев нет средств борьбы с этим танком281. В принципе, это было
близко к истине. Гудериан писал, что предложение офицеров-фронтовиков делать
точно такие же танки не встретило поддержки конструкторов. Они вовсе не были
против подражания: их смущала невозможность быстрого выпуска важнейших деталей
советского танка, особенного алюминиевого дизельного двигателя. Кроме того,
выпускать такую же легированную сталь было невозможно из-за отсутствия
необходимого сырья282.
У Т-34 лобовая броня (70 мм) почти в два раза превышала
лобовую броню немецких танков (40 мм)283. Адекватных средств борьбы с этим
танком у немцев не было. Немецкий генерал Меллендорф писал о «трагедии немецкой
пехоты», так и не получившей летом 1941 г ничего стоящего для борьбы с
советскими танками Т-34: «Противотанковая оборона, без сомнения, является самой
печальной главой в истории немецкой пехоты, а танк Т-34 для пехоты и
противотанковой обороны немецкой армии был настоящим кошмаром»284.
Надо отдать Гитлеру должное — он осознавал слабость немецких
танков и после кампании во Франции понял необходимость увеличения их огневой
мощи. Поэтому на Т-III он потребовал вместо 37-мм короткоствольной пушки
установить 50-мм пушку Л-60 с высокой начальной скоростью снаряда. Но указание
Гитлера не было выполнено, и Управление вооружений установило на Т-III 50-мм
пушку L-42 с низкой начальной скоростью снаряда. Гудериан вспоминал, что это
довело фюрера до бешенства. Раздражение Гитлера можно понять: этот факт
неповиновения и своеволия сказался на итоге военных действий285.
Катастрофическое для немцев положение переменилось лишь тогда, когда в течение
1941–1942 гг. на немецкие Т-III и T-IV — после повторного приказа Гитлера —
были установлены соответственно 60 — и 75-мм орудия для борьбы с
«тридцатьчетверкой»286. По дуэльной мощности эти орудия в полтора раза
превосходили пушки на KB и на Т-34. Иными словами, почти год в начале войны
немцы не могли адекватными средствами бороться против Т-34 — только при помощи
авиации и противотанковых наземных средств. Весь этот год у Красной армии было
такое же превосходство по танкам, как в конце 1944 г.! Генерал Ганс Фриснер
писал, что с 1944 г. вермахт вел «войну бедняков» против гораздо более
оснащенного противника287.
Правда, до конца 1941 г. руководство вермахта, во-первых,
обеспечило новые боеприпасы, во-вторых, поставило на вооружение новые
противотанковые пушки. Немецкое орудие 75-мм калибра получило кумулятивные
снаряды. Для 37-мм противотанковой пушки приняли надкалиберную кумулятивную
мину, заряжавшуюся с дула. Однако самым эффективным германским противотанковым
орудием (до 1943 г.) оказалась… советская 76-мм дивизионная пушка Ф-22,
получившая в вермахте название РАК-36. Огромное количество этих эффективных
артиллерийских орудий попали к немцам в качестве трофеев. Еще более эффективным
противотанковым средством с 1943 г. стали реактивные гранатометы «Панцер-фауст
1» и «Панцер-фауст 2»288. В принципе, с начала войны немцы применяли в
артиллерии кумулятивные снаряды, немецкая пехота была вооружена сперва
магнитными кумулятивными минами, а затем, с конца 1943 г. — одноразовым
гранатометом с кумулятивной гранатой, который назывался «фаустпатрон». В
Красной армии также с 1943 г. использовали кумулятивные снаряды в артиллерии;
авиация применяла против немецких танков кумулятивные «бомбочки»; в 1943–1944
гг. их было изготовлено 13 миллионов штук. Весной 1943 г. на вооружение
советской пехоты поступила ручная противотанковая граната РПГ-43, затем РПГ-6.
Немцы ответили на это тем, что на заводах стали ставить на танки экраны от
кумулятивных зарядов. У нас же танкисты сами, подручными средствами
экранировали танки289.
У Т-34 были свои недостатки: теснота, плохая оптика,
неудачное размещение смотровых приборов. Так, все немецкие танки от Т-III до
«тигра» имели две огневые точки — одну в башне, одну — в лобовой броне, чтобы
иметь возможность вести огонь в двух направлениях одновременно. Основная масса
советских довоенных танков имели только одну огневую точку. Как представлял
себе использование этих танков в бою тот, кто их заказывал? — спрашивает
советский фронтовик А. 3. Лебединцев и сам отвечает, что у Гудериана, когда он
начинал танковым командиром, не было ни одного танка, и он навесил на трактор
фанерные щиты и на учениях «атаковал» на нем противника. Сразу выяснилось, что
из танка плохо видна местность, поэтому Гудериан приложил огромные усилия к
тому, чтобы немецкая оптическая промышленность разработала для танков приборы
наблюдения и стрельбы. В Красной армии до войны это никого не волновало. В
результате были случаи, когда «тигры» подбивали советские Т-34 с дистанции в 3
км. В Красной армии имелись пушки, способные на таком расстоянии поразить
броню, но не было такой оптики[1].
Оптические приборы советских танков вызывали у немецких танкистов недоумение.
Атакуя противника своими фанерными танками, Гудериан сразу понял, что никакая
связь между ними, кроме радио, невозможна, а без связи танк беспомощен. И
Гудериан настоял на том, чтобы немецкая промышленность снарядила каждый танк
надежной радиостанцией. В советской армии радиостанции ставили только на
командирские машины. Это объясняет тот факт, что формально боевой техники у
немцев было меньше, а эффективность немецких войск была неизмеримо выше290.
Но главной причиной, по которой советские танки в полной
мере не смогли проявить себя — это их бездарное применение. Тяжелый танк KB
весил 50 тонн и стал серийно производиться с февраля 1940 г. Толщина брони
башни была до 105 мм! Такая броня долгое время не пробивалась никакими
противотанковыми средствами противника, кроме 88-мм немецкой зенитки. Обычно KB
вооружали 76-мм пушкой, но для борьбы с дотами был создан полк KB со 152-мм
гаубицей! До июня 1941 г. было выпущено 1225 танков Т-34 и 636 KB;
соответственно, 968 и 508 машин в июне 1941 г. находилось на западных рубежах
СССР291. С такими силами грамотное руководство за небольшой промежуток времени
легко могло уничтожить все, что у немцев двигалось на гусеницах, или загнать
вермахт на Северный полюс…
Версию о тотальном немецком превосходстве в первый период
войны охотно поддерживали советские военачальники, поскольку именно вследствие
их невежества и непрофессионализма наша страна понесла огромные потери. В
воспоминаниях Жукова, Рокоссовского, Еременко, Баграмяна, Ротмистрова и
Мерецкова на разные лады говорится о том, что противник имел самые лучшие в
мире танки, и что их было очень много, а советские танки были устаревшими,
взрывоопасными, небоеспособными292. Это совершенная неправда… Один из знатоков
военной истории Владимир Васильевич Бешанов назвал книгу о наших неудачах
начального периода Великой Отечественной войны «Танковый погром 1941 г (куда
исчезло 28 тысяч советских танков?)». Основная мысль автора сводится к тому,
что в техническом отношении наши танковые силы были на голову выше немецких, но
руководили этими силами совершенно неправильно и бестолково. Танковый парк
Красной армии на 22 июня 1941 г. имел следующий вид:
Т-26 — 9998;
БТ-7 — 519;
Т-28 — 481;
Т-35 — 59;
Т-37, 37А, 38 — 5836;
Т-40 — 132;
Т-34 — 1225;
KB — 636.
Кроме этих танков, в Красной армии насчитывалось более 5
тысяч бронеавтомобилей, в том числе 3258 средних, вооруженных 45-мм пушкой. То
есть гитлеровцам следовало считаться с колоссальным советским превосходством…
Советские заводы во время войны изготовили 205 тысяч автомобилей, вдобавок к
этому от союзников было получено еще 427 тысяч293. Это обеспечивало РККА
большую мобильность, чем у вермахта.
Почти половина немецких танков, вторгшихся на территорию
СССР, были не только легкими, но и сильно устаревшими. В немецкой армии было
приблизительно 26 типов танков — по сравнению с советской унификацией на Т-34
это был крупный недостаток294. Средний немецкий танк T-III был первым
по-настоящему современным танком вермахта; в момент нападения на СССР было 1440
таких машин, 965 из них было выставлено против СССР. T-III был вооружен 37-мм
пушкой и тремя пулеметами MG-34. Экипаж состоял из 5 человек. Такое количество
членов экипажа стало стандартным для последующих немецких средних и тяжелых
танков. Немцы первыми добились функционального разделения обязанностей членов
экипажа, что давало им преимущество в бою: командир был освобожден от работы
заряжающего для выполнения своих прямых функций. T-III был очень удобным для
экипажа танком — таких удобств не имел ни один советский, английский или
американский танк. Он был оснащен отличными приборами наблюдения и прицеливания
с великолепной цейссовской оптикой. T-III мог на равных сражаться с советскими
БТ и Т-26, но при столкновении с Т-34 или KB он имел шанс на успех только при
очень благоприятных условиях. Если немецкие командиры отводили роль T-III
боевой машины поддержки, то более мощные T-IV должны были выполнять функции
танков прорыва. Вес T-IV составлял 22 тонны; он был, как и Т-34 (26 тонн),
средним танком. Тяжелых танков в вермахте в 1941 г. не было даже в проектах.
T-IV был вооружен короткой пушкой 75 мм и двумя 7,92 мм
пулеметами. Короткоствольная пушка этого танка из-за низкой начальной скорости
снаряда не обеспечивала успешной борьбы с Т-34. Новая длинноствольная пушка
стала устанавливаться на этот танк только с апреля 1942 г. На войну с СССР
немцы отрядили 439 танков T-IV. Таким образом, видно, что не мощь танковых
вооружений, как обычно представляли в советской историографии, позволяла немцам
постоянно переигрывать советские войска в первой фазе войны, но высокая
динамика движения, современная тактика и оперативное мастерство. Войска
вермахта, не превосходя противника по количеству и качеству вооружений,
переигрывали его тактически и в оперативном отношении295. Офицер советского
Генштаба Н. Г. Павленко отмечал, что «в первом стратегическом эшелоне
численность вооруженных сил СССР и Германии в 1941 г. была приблизительно
равной, при превосходстве в самолетах и танках у РККА: по количеству новых
тяжелых и средних танков советские войска бесспорно превосходили вермахт»296.
[1] Надо отметить, что руководство Красной армии
пренебрегло многими подобными «мелочами». Ветеран-фронтовик Александр Захарович
Лебединцев упоминает о любопытной детали: у каждого немецкого офицера и
унтер-офицера были фонарики с переключателями красного, зеленого и белого
цветов для управления войсками в ночное время. В советской армии они появились
только десять лет спустя после войны. См.: Лебединцев А. 3., Мухин Ю. И. Отцы-командиры. С. 142.
Немає коментарів:
Дописати коментар